На семейном совете было решено, что позднее, когда в поселке разъедутся дачники и станет совсем тихо, мы отправимся на поиски кота. Остаток дня прошел в смутной тревоге и напряжении.
День тем временем тихо умирал, и поселок незаметно за домашними делам погружался сначала в сумерки, а потом в темноту. Где-то во мраке вершин елей монотонно кричала ночная птица. Ветер, окрепший к вечеру, налетал порывами и пробирал до костей. Мы оделись потеплей, и втроем вышли из дверей дома. У ворот стоял он. Большой лоб и широкая грудь говорили о силе и мощи. Взгляд круглых глаз был прикован к нам. Перед выходом сидел пёс. Весь его вид говорил нам, что он что-то знает.
Когда я приблизился к нему, он дружелюбно махнул хвостом. Решив, что Патрик все равно сгинул, а корма остались, я решил не дать пропасть добру и пошел за едой. Пока пёс уплетал консервы кота, и слушал наши рассуждения о том, что не взять ли нам вместо кота теперь собаку, откуда-то послышался слабый писк. Источник находился где-то во мраке слева от нашего дома.
Приблизившись, мы разглядели в густой темноте очертания виллы. Кот уже не просто пищал, а завывал на все голоса, призывая нас на помощь. Звук шел из глубин мрачного, покинутого людьми здания. Тщетно втроем мы взывали к коту, призывая его вылезти оттуда, куда он забрался. Илюза голосила, я угрожал и сулил кары, а Саида верещала, так как не хотела сидеть в коляске, но ничего не помогало. Наконец мы стихли и начали думать, что делать. Тем временем из кустов показался сначала один черный кот, потом второй, а в конце вышел Одноглазый. Нагло прошествовав мимо нас, он направился к подвальным окошкам, зловеще зияющим в основании виллы. Заглянув с удовлетворением в одно из них, он растворился во тьме, попутно пометив клумбу.
Поняв, что пришла пора действовать, я перемахнул забор с грозной надписью "Proprieta privata". Сделать это оказалось тяжело - двое штанов, два свитера и куртка сковывали движения, нога в тесных джинсах не поднималась высоко. Штурмовать виллу пришлось с соседнего участка, там забор был удобнее.
Светя себе телефоном, я начал осматривать дом. У стены дома обнаружился узкий проём ведущий вниз, под землёй на бетонном полу сидел Патрик. Высота каменного мешка оказалась примерно 2,5 метра. Доступ к нему был закрыт решеткой с москитной сеткой, в которой был проделан лаз, через который Патрик попал в западню. Спрыгнув внутрь, он уже не мог выбраться наружу.
После краткого мозгового штурма было решено спустить ему какую-нибудь доску или ветку. Покопавшись на заднем дворе, я ничего не нашел. В итоге разобрали кровать. Одну из сторон остова кровати было решено спустить в этот подвал. Доска оказалась короткой.
Ничего другого не оставалось как идти к соседям. Может, у них кровать длиннее. Вооружившись словами "доска" и "упал" из словарика итальянского, мы позвонили в виллу, где горел свет. Взору отца с сыном представились два очкарика, подпрыгивающих от холода и возбуждения, и апатичный младенец, уставший вопить и безвольно повисший на руках. Выслушав нашу бессвязную речь, итальянцы решили не вторгаться в частную собственность и сказали, что нужно вызывать пожарных. Я попросил их позвонить пожарным вместо меня. На что они перенесли всё мероприятие на утро, сказав что кот stabile и за ночь с ним ничего не случится.
Мы отправились восвояси. В очередной раз я перелез через два забора и сбросил коту еду. Далее вечер прошел в купании ребенка и укладывании спать. Когда все дела были практически переделаны и наш архаровец, наконец, угомонился, мы услышали мяуканье под дверью. Кот вернулся. Годы тренировок в скакании по косякам в московской квартире не прошли даром, и он смог взобраться по стене из ловушки, в которую его, наверняка, подговорил залезть Одноглазый с своей бандой.
Уже второй день кот сидит дома и о чем-то думает.
